Блеск и нищета Белевской церкви

В кафедральном соборе Белевской епархии

Многочисленные храмы старинного города Белева постепенно встают из руин. Конечно, быстро возродить всю эту красоту невозможно, но сделано так много, что панорама русского города, где главное — колокольни и купола, уже не смотрится столь удручающе, как это было полтора десятка лет назад. И приезжать сюда одно удовольствие. Поскольку видишь отечественная история в этом городе вновь обрастает плотью и кровью.

В этом смысле дальше других белевских храмов продвинулся Свято-Троицкий собор, что не удивительно, поскольку он кафедральный. Внутри все вновь расписано, вызолочено, прибрано и производит впечатление бесконечного праздника, готовности к встрече с Богом. А к стенам белокаменного храма, который Википедия определяет как кладбищенскую церковь, жмутся могильные оградки и одинокие надгробные камни, будто людские души к своему пастырю. 

Первые сведения о деревянной Троицкой церкви в Белёве датированы 1543 годом, когда этот посадский храм был наделён землею князем Василием Васильевичем Белёвским. В 1782 году, во время екатерининской городской реформы, предусматривавшей перенос кладбищ за город, церковь была перестроена на новом месте в камне. Освящена 10 мая 1785 года.

В 1860 году храм был существенно переделан, была расширена трапезная, и в ней устроен придел Усекновения главы Иоанна Предтечи. 1873 и 1881 годах расписаны стены храма.

С 1929 по 1947 годы храм был закрыт для отправления богослужений.

29 сентября 2002 года здесь состоялась канонизация новомучеников Белёвских: священномученика Игнатия, епископа Бёлевского, преподобномучениц Макарии и Анфисы.

После учреждения 27 декабря 2011 года Белёвской епархии объявлен кафедральным собором.

Около храма находится могила оптинских монахов, которые после разорения Оптиной пустыни большевиками перебрались в Белёв. Это место особенно почитаемо прихожанами. И профессиональными фотографам: поснимать тут есть что.

Только марсохода не хватает…

В очередной раз оказавшись в Кондуках, я не перестаю удивляться, почему наши Романцевские горы до сих пор не облюбовали киношники. Пейзаж настолько необычный, неземной, фактурный, что так и просится на экран.

Я уже писал, что это место напоминает Марс, во всяком случае, как его описывают в научно-фантастических романах. А недавно увидел американский фильм «Марсианин», как один из астронавтов получил травму и был потерян экспедицией, ракета стартовала без него. Так сейчас я смотрел кругом с кондуковской горки, и думал: ну точно, точно здесь…

На киношном Марсе, правда, не было озер, а здесь они есть, но пока подо льдом, будто мертвые. Зато знаменитый здешний красный грунт, став мокрым от постепенно таящего снега, настолько сейчас красный, что жуть берет. Человеку с воображением в Кондуках не по себе, и я все время жду, когда же начнутся сообщения о случающихся здесь паранормальных явлениях… Впрочем, знаю когда. Как только на нашем местном Марсе организуют обещанную туристическую зону. Тогда и летающие тарелки начнут из озер вылетать, и люди во временных порталах блуждать, как ежики в тумане… За определенное вознаграждение я бы мог придумать тут много чего.  

Но, если честно, мне совсем не хочется, чтобы сюда толпами начали ездить. От людей только грязь. И разрушение ауры этого места.

Рассвет у церкви Михаила Архангела

О долине Красивой Мечи и таинственных культовых и природных памятниках не устают писать: блогеры, туристы, любопытные. Кажется, все пропитались тайнами этого места, кроме специалистов. А потому и домыслов — пруд пруди. Чего стоит версия, что церковь на самом деле таковой не является, это-де доменная печь. Потом уж ее в храм-то добрые люди переделали…

Может и так. Но люди злые трижды взрывали этот храм, да так и не смогли полностью разрушить. От церкви только стена откололась, притом на такие большие куски, что использовать кирпич не представлялось возможным. Храм Михаила Архангела настолько крепок, что не остается никаких сомнений в изначальном культовом предназначении здания. Наверное, в нем можно было бы пережить ядерную войну.

Но странностей тут все равно не мало. Это единственный храм, на который можно посмотреть сверху, не будучи птицей. Он не на самом высоком месте в округе, не на холме, на на его склоне. И если войти на вершину холма, церковь оказывается у твоих ног, что, вообще-то неправильно. Вероятно, у зодчих были резоны ставить храм именно так, а не иначе: строительство на склоне сложнее и дороже. Но что конкретно послужило причиной такого решения, могли бы сказать спецы, да им все не до того.

Расположение храма внизу долины, где на рассвете всегда курится туман, и солнце проходит сквозь него, будто рождаясь из пена морской, очень впечатляет. Есть в этом какое-то единство Бога с земным, а не главенство над ним. Да еще погост вокруг, понемногу растущий и сегодня, хотя деревень тут нет, и мегалиты неподалеку, самый большой из которых, Конь-камень, тоже пытались взорвать, и неописуемая красота этих мест — все дышит тайной. Здесь чувствуешь, что быть профессиональным фотографом явно недостаточно. Надо быть краеведом. А еще лучше — подвижником, способным восстановить разрушенное.

Скит у проезжей дороги

Бывая в Свято-Введенском мужском монастыре, всякий раз удивляюсь впечатлению чистоты и целостности этого святого места. Зимой, когда все покрыто белейшим сверкающим снегом, это особенно тешит душу. И не подумаешь никогда, что судьба обители не драматична даже, а трагична, иногда настолько, что лишь молитвами ее подвижников она могла восстать из пепла.

Поляки полностью ее сожгли когда-то, а всю братию перебили. Но самые большие разрушения принесли советские годы и Великая Отечественная война.

В сентябре 1921 года, согласно решению президиума Тульского губисполкома о ликвидации всех монастырей в Тульской губернии, Свято-Введенский Макарьевский Жабынский монастырь был упразднён, его храмы закрыты. Богослужения совершались лишь в приходской Введенской церкви, что возле кладбища.

С 1927 по 1941 годы на территории бывшего Жабынского монастыря размещался штаб 250-го стрелкового полка.

В декабре 1941 года Жабынь оказалась в зоне ведения активных боевых действий. На территории Жабыни находились позиции советских войск, а на другом берегу реки Оки немецкие позиции. С немецкой стороны по Жабыни вёлся яростный артиллерийский и миномётный обстрел. Он нанёс значительные разрушения строениям Жабынской пустыни. Были полностью разрушены колокольня, двухъярусная церковь и настоятельский корпус, сильно пострадали Введенский храм и братский корпус, в Знаменской церкви был разрушен купол, Макарьевский храм не пострадал.

С 1947 по 1975 годы в здании Макарьевского храма располагалась сельская школа, а после 1975 года до 80-х годов на территории Жабыни размещался пионерский лагерь, в здании Знаменского храма находилась столовая для детей.

В 1987 году Белёвский райисполком принял решение о строительстве в Жабыни базы отдыха. Была асфальтирована дорога к Жабыни. Но так как был поднят вопрос о том, что Жабынь является местом научных археологических исследований, а строительство базы отдыха приведёт к утрате памятников истории, то в январе 1991 года Белёвский райисполком отменил своё прежнее решение. А в марте 1991 года Тульский облисполком принял решение о передаче Жабынской Введенской Макариевской пустыни в пользование Тульской епархии.

Так и существует сегодня этот скит — разделенным на две части проезжей дорогой. И все равно радует сердце профессионального фотографа целостностью, единством. Вот пример для подражания и для страны нашей, и для любого грешного человека, ищущего путь к Богу.

Обитатели Анастасова монастыря

Котейки, тут и там встречающиеся на территории Анастасова монастыря ухоженностью и упитанностью не отличаются. Будто, как и монахи, неустанно утруждают себя постом и молитвой.

Это почти дикие коты, подзаборные. Видно, что на довольствие здесь их не ставят. Хотя и не гонят прочь… Монахов понять можно, потому как, если котов холить да лелеять, много же их наберется. Окрестное население сразу перестанет топить котят в ведре с водой, а после каждого окота начнет приносить их в монастырь: помилосердствуйте, божьи люди.

Котам Анастасова монастыря приходится охотиться, благо помещение тут много и мышей, соответственно, тоже. И эта жизнь своим трудом вызывает уважение к каждой кошачьей особи. Вон они какие живописные — с характерами, со своим отношением к окружающему миру. Не налюбуешься.

Прогулки по Ясной Поляне

Я не люблю межсезонье. Природа сутулится, скукоживается, как прохожие, что бегут по улицам, мечтая о домашнем тепле. Невозможно понять, почему нулевая температура в купе с сыростью и промозглым ветром воспринимается куда болезненнее, чем минус 15 градусов на солнце. Мороз и солнце — день чудесный, а относительное осеннее тепло и хмарь убивают последнее настроение. Профессиональному фотографу в такую погоду на пленере делать нечего. Пейзажная съемка отменяется по причине плохого состояния пейзажа. А потому — самое время обработать карточки с недавней золотой осенью в Ясной Поляне. Всего пара недель прошла, а какая разница между тем что сейчас за окном, с тем что было!

Для Пушкина «очей очарованье» начиналось бабьим летом в Болдинской усадьбе. Для Толстого — в Ясной. Это прекрасно, что каждый из нас может за двадцать минут добраться до Яснополянского заповедника и почувствовать себя немножечко поэтом. А коли не хочется в такую погоду носа из дому высовывать, можно фотки посмотреть. Где и листва золотая, и слабеющее осеннее солнышко все еще смотрит ласково.

У церкви Троицы Живоначальной

Эту удивительную деревенскую церковь в Бехово я уже снимал — во все времена года. Теперь вот — осенью. Всякий раз это совершенно другие картинки: весной одни, летом или зимой — иные. Можно уже составить календарь с видами на белый храм на высоком берегу Оки, и, уверяю вас, вам не надоесть смотреть на него весь год.

Золотая осень сама по себе красива, а уж если доминантой снимка оказывается белый храм не совсем обычной архитектуры так удачно вписанный в ландшафт, тут уж профессиональный фотограф в Туле не соскучится. Для полноты картины надо будет снять это место в дожде, в тумане, под снегопадом. Все впереди. Природа нашей полосы тем и хороша, что изменчива. Смотришь-смотришь, а насмотреться невозможно…

Анастасов монастырь утром

Отрядная песня туристов: «А мы едем, а мы едем за туманом…» для фотографов тоже актуальна. Во всяком случае мы ехали именно за ним — за туманом. И знали куда лучше всего поехать.

Долина, где стоит Анастасов монастырь при перепаде дневных и ночных температур всегда «дымится». Все окрестные ежики об этом знают. А туман в таком живописном месте, где доминанта белого храма принимает на себя первые солнечные когда все вокруг еще плавает в дымке — это мечта профессионального фотографа.

Мне больше всего нравится в тумане, что он движется. Делай снимки с одного ракурса, все равно получатся разные. Это особенно заметно в режиме слайд-шоу, когда просматриваешь отснятый материал.

Сегодня — первая серия, будут еще. Приятного просмотра!

Церковь Михаила Архангела в Маслово

Как странно живет современный человек. Он не смотрит на звезды. В городах их просто не видно — мешают огни. Мы перестали чувствовать себя частью Вселенной. Питаться ее вибрациями. Чтобы сделать это, теперь надо не просто выйти из дома, надо уехать от него как можно дальше.

Компания фотографов уехала из Тулы на Красивую Мечу. В ночь, 11 августа — как раз когда наша планета проходила метеоритный поток Персеиды — самую его гущу. Небо в августе низкое. Ни облачка. И это — настоящий праздник.

Здесь, в каньоне реки, среди холмов и мегалитов стоит церквушка, вернее то, что от нее осталось.Когда-то вокруг стояла деревня Маслово, но от нее уже ровно ничего нет, кроме отдельных развалин в кустах и заброшенного погоста, а церковь, которая была построена в 1805 году, единственная — стоит. В 30 годах прошлого века она была взорвана, и, наполовину обрушенная, напоминает сегодня московский Царь-колокол с отколотым куском. Будто все еще звонит звездной ночью по нам, грешным…

Мы подсвечивали руины храма фонариками, чтобы как-то оживить это место. И бесконечно смотрели вверх. Насмотреться невозможно. Летят метеоры, нет ли, небо все равно бездонное звездное втягивает тебя, как свою часть. Как блудного сына.

К сожалению, даже самые лучшие снимки не способны передать восторг единения с миром.

Рассвет в Епифани

В нашем стремительно меняющимся мире, утратившем все системы координат, чтоб не сойти с ума, надо хотя бы изредка наблюдать нечто неизменное. Например, рассвет над Успенским скитом в Епифани. Иначе на самого себя будет жалко смотреть, а какой-нибудь деревенский кузнец объяснит твою суетность как в фильме «Формула любви»: «От глупых сомнений, Фимка. Вот глядит человек на солнышко и думает: взойдёт оно завтра аль не взойдёт?»

Когда я в этом фотосезоне снова приехал в Епифань, просто дух захватило от радости. Та же утренняя долина, с которой сползал последний туман. Тот же строгий молчаливый монастырь на холме. Тени на траве. И главное — те же мои знакомые лошадки!. Будто и не уходили никуда, так и щиплют все тот же прошлогодний клеверок. Это классно! Мир не сдвинулся, он все тот же!

Считается, что в этом месте профессиональный фотограф всегда найдет фактуру для удачного снимка. А я думаю, сюда ездят пропитаться равновесием, гармонией, красотой. Это — главное. А снимки просто побочный продукт твоей молчаливой молитвы, рождающей уверенность что солнце все равно взойдет.

Охотники за рассветами

Полагаю, мы выглядим чудаковато. Пятеро взрослых мужиков стартуют из Тулы в два часа ночи, чтобы сфотографировать восход солнца в каком-нибудь медвежьем углу. Это не каждый поймет. особенно — тот, кто рассвет последний раз видел во время школьного выпускного… Мне кажется, многое исправилось бы в природе человеческой, если бы мы не забывали хоть иногда побыть один на один с мирозданием. Например, в Кондуках.

Вряд ли можно найти профессионального фотографа, который здесь ни разу не был. Я постоянно ловлю себя на мысли, что фильм о высадке землян на Марс надо снимать именно в этих местах. Потому что рукотворный шахтерский пейзаж производит впечатление инакости, какой-то «естественной неестественности», будто это близкая по условиям, но — чужая планета. А уж когда низкое рассветное солнце закрасит и без того красноватые грунты озерных берегов, чувствуешь себя настоящим инопланетянином. Снимки получились что надо — миссия выполнена.

Утро в Захаровке

Иногда остается только удивляться как совершенно много разных пейзажных снимков может сделать профессиональный фотограф в одном и том же месте. Чуть повернешься, и уже другой ракурс, по другому идет свет, туман тянется в иную сторону. Рассвет вообще время удивительное, можно и не поворачиваться даже — все вокруг само меняется вместе с поступательным движением солнца.

Есть люди, которые ездят за пейзажами за тридевять земель и потом публикуют снимки, где радует не искусство фотографа, а красота нашей земли. Я не против — можно и так снимать. Но даже если ты в десятый раз отправляешься все в ту же Захаровку, обнаруживаешь, что красоты и здесь хватает — не наглядеться.

Ночь на берегу Соловы

Деревянный мост, что у деревни Захаровка, я уже снимал. И летом. И зимой. На закате. На рассвете. А оказывается, он и в три часа ночи потрясающе выглядит.

Рассвет только-только зачинается, сильный туман, расстилающийся полосами-рукавами. И в густом молочном мареве внезапно проступает это невероятное сооружение. Оно включает фантазию даже если ты не хочешь: настолько это нереальный хаос бревен, напоминающий бобровую плотину. Здесь не просматривается четкой конструкторской задачи, будто над мостом трудились не люди, а хвостатые острозубые грызуны. Несоответствие маленькой речушки и грандиозной переправы через нее заставляет думать о бобрах-великанах. Построили они свою платину, и сгинули куда-то. А люди пользовались потом, даже на тяжелых грузовиках здесь гоняли…

Солова невероятна живописна, на воде хороводы кувшинок, тишина. А восходящее солнце каждую минуту изменяет общую картину и профессиональный фотограф может нажимать на спуск бесконечно: всякий раз на том же самом месте будет уже другой пейзаж.

Хорошо иметь профессию, которая заставляет тебя не пропустить мимо земную красоту!

Цветение яблоневых садов в Белёве

Когда в Японии зацветает вишня, все бросают свои дела и едут созерцать это явление. Цветение сакуры происходит до появления первой листвы и представить себе насколько оно красиво, можно по нашей вишне, хотя ее лепестки куда меньше и не розовые, а белые. Мне кажется, большее впечатление производят у нас не вишневые, а яблоневые сады, хоть яблони цветут, когда молодая листва уже есть.

Цветущие яблони я люблю снимать в Белеве, здесь мне кажется, что от яблонь пастилой пахнет. Когда видишь бесконечные ряды яблоневых деревьев, сплошь покрытых белыми и розовыми лепестками, когда представишь, что почти каждый цветок станет яблочком и вдохнешь этот удивительный запах, поневоле обрадуешься, что ты один на один с весенним садом. А то была бы у нас традиция созерцания яблоневого цвета, сбежался бы сюда весь Белев и половина Тулы, и профессиональный фотограф остался бы без карточек — люди в кадре тут явно ни к чему.

Борисоглебский храм.

Когда то Поречье, в Дубенском районе Тульской области, было большим селом. Стоящее в очень красивом месте на высоком берегу Упы. Река здесь делает широкий поворот, обнажая на противоположном берегу заливные луга. На самом красивом месте этого берега стоит   заброшенный Борисоглебский храм. Старые кирпичные стены — смотрят на покинутую деревню, где когда то кипела жизнь. По Упе ходили ладьи, на лугах возделывали хлеба, к берегу приставал купцы с заморскими товарами. Сам храм построен в в 1804 году на средства князя Петра Волконского, прапорщицы Агриппины Каприановой и советника Александра Леонтьева, которые являлись местными прихожанами.

На съёмку мы приехали ясной ночью. Светила Луна, но и звёзды тоже были хорошо видны. Чтобы как то скрасить картинку — товарищ отправился внутрь церкви с фонариком подсвечивать храм изнутри, пока камера стояла на штативе и необходимые для экспонирования звёзд 30 секунд делала кадр.

Получились вот такие снимки. Будем надеться, что свет наших фонариков — это не последний свет внутри этого храма, и там скоро зажгутся свечи и лампады.

Рассвет на Деготне

У профессионального фотографа есть любимое время суток — это рассвет. А рассвет зимой в лютый мороз, и чтобы на переднем плане поднимался пар от речки — это прям маленький фотографический рай. Чтобы насладиться видом того, как солнце пробивается сквозь утренний туман и деревья, не нужно ехать на край земли — достаточно доехать до речушки Деготня в Щёкинском районе Тульской области. После слива в неё стоков со Щёкиноазота, речка покрывается грязной мыльной плёнкой от чего не замерзает даже в самый лютый мороз и кучеряво парит по утру.

Мы с фотоклубом «Бородатые Пиксели» приехали на съёмку в один из самых морозных дней этого года — 23го февраля. Ходили и смотрели, как восходящее солнце разгоняет «рукотворный» туман. Говорят, что красоту, при желании, можно увидеть во всём. Однако, я бы предпочёл увидеть менее и туманную и красивую реку, но более чистую.

Рассвет на реке Деготня

Мало кто знает, что под Тулой есть, кроме заводской реки Горячки (у Косогорского металлургического завода) еще одно загадочное место — это река Деготня в Щекинском районе. В мороз здесь почти как на Горячке — плотный туман, мохнатый иней. Почему эта речка не замерзает и почему она так парит при минусовой температуре, можно только догадываться… Полагаю, к этому имеют какое-то отношение Щекиназот и Первомайская ТЭЦ — предприятия рядом. Для профессионального фотографа не так уж важно: естественный это туман или появляющейся в качестве побочного продукта крупных промышленных производств. Глубокие снега, где даже и человеческих следов не встретишь, делают картинку девственной, будто здесь глушь, ненаселенка. А пробивающееся сквозь туман рассветное солнце добавляет столько волшебства, что взгляд не оторвать…

Мы только с передним планом мучились: хотелось бы что-то человеческое в кадре, но кроме двух задвинутых бродяг с фотоаппаратами в столь ранний час тут совершенно никого…

Есть несколько мест в Тульской области, которые профессиональный фотограф в Туле хочет снимать во всех возможных видах: днем и ночью, на рассвете и на закате, в дождь и посреди июньского пекла, во все времена года. Одним из таких мест является Анастасов монастырь в Одоевском районе. Я уже много раз приезжал сюда с фотоаппаратом, но по морозной зимней погоде — впервые.

В монастыре всегда тихо, обитателей почти не видно, если это не богослужебное время, конечно. А в этот раз мне показалось, что тут всего один «монах» большой рыжий кот. Он не сразу согласился зайти в кадр, поуговаривать изрядно пришлось. Все время подходил ко мне так близко, что в объектив не попадал, терся об ноги.

Классно в монастыре, походишь часок среди тишины и умиротворенности, и прямо душа вверх.