Вокруг новодела

Новый храм в селе Кадное поразительно напоминает шоколадное пирожное на золотом блюде — до того он аккуратный, цвета какао, небольшой, аппетитный какой-то. А золотым блюдцем выступает бескрайняя желтая сурепка…

Храм соразмерен нам, ныне живущим. А неподалеку высятся все еще величественные стены старого храма во имя Георгия Победоносца, соразмерные предкам нашим. И смотреть на них больно…

В этом, омываемом Красивой Мечей, месте с храмами почему-то изначально были проблемы.

Местное предание относит образование прихода к XVII веку, а известность он приобретает несколько десятков лет спустя, когда завершается строительство храма во имя Георгия Победоносца.

Но церковь не простояла и ста лет. В 1835 году она была разобрана вследствие оказавшихся в ее стенах расщелин и других капитальных недостатков, угрожавших падением всей конструкции.

Взамен храма в том же году заложили уже на другом месте новую каменную церковь, — ту самую, которая, хоть и в плачевном состоянии, сохранилась и сейчас. Ее достроили в 1854 году. Ровно через 20 лет при ней появилась каменная колокольня, возведенная на средства ефремовских купцов.

Строительство церкви велось из красного кирпича, основной объем имеет форму четверика с большим круглым барабаном, на котором когда-то возвышался купол — в настоящее время не сохранившийся, так что все здание открыто дождю и снегу. По левую сторону от центрального входа, украшенного кирпичными полуколоннами, была устроена трапезная, с трехъярусной колокольней, купол которой также в настоящее время утрачен. Каждый из ярусов украшен декоративными полуколоннами по граням, окна имеют арочную форму. Здание настолько потрясает своими размерами и формами, что остается только диву даваться, почему его не восстановили, а вместо этого построили вот этот — новый, шоколадный, храм. Но, видимо, в Кадном такая традиция…

Нет я ничего против нового храма не имею. Профессиональному фотографу в Туле он очень понравился. Храм удачно вписан в ландшафт, да и внутреннее убранство радует глаз. Я сделал много удачных снимков. Но чувствовал себя как-то виновато перед храмом старым, заброшенным…

Где душа устремляется вверх

Деревенские храмы — не обязательно маленькие и уныло ожидающие ремонта. Есть и такие, что залюбуешься — формами, отделкой, пусть даже в старые намоленные стены нахально вторгается новодел…

Но такого храма, как в селе Дмитриевское, профессиональный фотограф в тульской глубинке еще не видел. Подходишь, и — душа вверх! А уж когда оказываешься внутри, где свежие, но профессионально сделанные росписи, где лики и фигуры будто плывут в перемежающихся лучах из многочисленных окон барабана, стоишь и стоишь, задрав голову вверх. И такая радость нисходит, что хочется молиться, а не щелкать затвором камеры…

Архитектура, размеры  церкви не типичны для для обычного сельского прихода. В архитектуре этого большого здания, выстроенного в стиле классицизм, ощутимо стремление к величественности и парадности. В облике сочетаются простота и лаконичность, а также изящество и праздничная торжественность. И немудренно! Ведь главный главный церковный престол во имя святителя Димитрия Ростовского освятили 1813 году, после Отечественной войны 1812 года и победы над Наполеоном.

Можно предположить, что такая редкая для сельского строительства вариация стиля могла явиться в силу особенных требований его заказчика Дмитрия Львовича Нарышкина, желавшего увидеть у себя в поместье храм монументальный и торжественный, достойный только что одержанной победы. Ведь постройка Дмитриевского храма приходится на то необыкновенное время, когда вся страна пребывала в волнении и радости, а освобождение Родины еще не стало историей.

На территории храма находилась гимназия, богадельня, кладбище. Окружала его ограда на каменном фундаменте со столбами и двумя массивными башенками.

Храм действовал до 1931 года, затем был упразднен.

Разрушенное и обветшавшее церковное здание вернули Русской Православной Церкви в 1990-е годы. Я видел фотографии этого времени — храм предстояло буквально поднять из руин. И то, что сегодня он вновь предстает перед нами во всем блеске, могло произойти только с Божьей помощью. 

Я снимал и снимал, то само здание, ища новые ракурсы, то вновь заходя внутрь, чтобы полюбоваться резьбой, иконами, фресками. Свет уходил, а мне уходить не хотелось. 

Если вы еще не были в храме святителя Дмитрия в селе Дмитриевское, самое время туда отправиться. А пока предлагаю вам фотоэкскурсию.

Летнее утро в Першино

Извечная истина «Кто рано встает, тому Бог подает» — про фотографов, на самом деле. Потому что если ты встал до рассвета и уехал в живописные места, без шедевральных снимков не останешься. Потому что утренний нежный свет — твой. И деликатное восходящее солнце, которое можно фотографировать хоть в фаз, хоть в профиль, и все получится прекрасно, — тоже твое. А главное — туман, сквозь который плывет свет, и который при смене ракурса и даже без его смены дает возможность сделать серию потрясных  снимков. Штучек пять — шесть, уж точно!

Почему не больше? Да потому что удовольствие не может быть вечным. Туман быстро рассеивается, солнце вступает в свои права, тени становятся резкими. Так что главное туманным утром — не зевать. Как бы ты из-а раннего подъема не недоспал.

В Першино мы бродили как ежики в тумане — даже краски чем-то напоминали знаменитый мультфильм. И выражение лиц у нас было таким, как тогда у ежика. Потому что невозможно не удивляться красоте этого мира. И невозможно этой красотой не поделиться — с вами. Приятного просмотра!

Храм в пионерском лагере

Я всегда недолюбливал новодельные храмы: нет в них того дыхания истории, что тянет тебя как магнит. Но когда увидел Царевиче-Алексиевский храм под Алексином, понял, что только что построенная церковь тоже может быть необыкновенной.

Он похож на ребенка, этот храм. И из-за небольших размеров, и из-за свежего теплого дерева стен, и из-за радостных, почти лубочных икон: я с трудом отыскал один-единственный нахмуренный лик. Храм и освещен в честь в честь отрока — царевича Алексея, расстрелянного вместе с сестрами-царевнами, царем и царицей.

Сложно представить себе более трагическую судьбу, чем у этого мальчика. Царевич был болен гемофилией — если он умудрялся пораниться, то кровь текла и текла, и этому не было конца. Он слабел, страдал от невыносимых болей, когда кровотечения были в суставы. Но, как и водится у детей, радовался по любому поводу.

Царственные супруги как могли скрывали нездоровье наследника престола, и, наверное, он долго нес бы свой крест, если бы не революция. Его жизнь оборвалась в подвале дома Ипатьева в Екатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля 1918 года…

Храм в честь царевича Алексея был построен  на территории бывшего пионерского лагеря под городом Алексином, — ныне это Православный оздоровительный комплекс. Обязательно приезжайте полюбоваться. В нем есть что-то от детской комнаты в хорошем, любящем доме. Я думаю, царевич Алексей там, на небесах, молит Бога о нас. Когда стоишь под соснами в тишине, то почти слышишь его молитвы…

Блеск и нищета Белевской церкви

В кафедральном соборе Белевской епархии

Многочисленные храмы старинного города Белева постепенно встают из руин. Конечно, быстро возродить всю эту красоту невозможно, но сделано так много, что панорама русского города, где главное — колокольни и купола, уже не смотрится столь удручающе, как это было полтора десятка лет назад. И приезжать сюда одно удовольствие. Поскольку видишь отечественная история в этом городе вновь обрастает плотью и кровью.

В этом смысле дальше других белевских храмов продвинулся Свято-Троицкий собор, что не удивительно, поскольку он кафедральный. Внутри все вновь расписано, вызолочено, прибрано и производит впечатление бесконечного праздника, готовности к встрече с Богом. А к стенам белокаменного храма, который Википедия определяет как кладбищенскую церковь, жмутся могильные оградки и одинокие надгробные камни, будто людские души к своему пастырю. 

Первые сведения о деревянной Троицкой церкви в Белёве датированы 1543 годом, когда этот посадский храм был наделён землею князем Василием Васильевичем Белёвским. В 1782 году, во время екатерининской городской реформы, предусматривавшей перенос кладбищ за город, церковь была перестроена на новом месте в камне. Освящена 10 мая 1785 года.

В 1860 году храм был существенно переделан, была расширена трапезная, и в ней устроен придел Усекновения главы Иоанна Предтечи. 1873 и 1881 годах расписаны стены храма.

С 1929 по 1947 годы храм был закрыт для отправления богослужений.

29 сентября 2002 года здесь состоялась канонизация новомучеников Белёвских: священномученика Игнатия, епископа Бёлевского, преподобномучениц Макарии и Анфисы.

После учреждения 27 декабря 2011 года Белёвской епархии объявлен кафедральным собором.

Около храма находится могила оптинских монахов, которые после разорения Оптиной пустыни большевиками перебрались в Белёв. Это место особенно почитаемо прихожанами. И профессиональными фотографам: поснимать тут есть что.

Только марсохода не хватает…

В очередной раз оказавшись в Кондуках, я не перестаю удивляться, почему наши Романцевские горы до сих пор не облюбовали киношники. Пейзаж настолько необычный, неземной, фактурный, что так и просится на экран.

Я уже писал, что это место напоминает Марс, во всяком случае, как его описывают в научно-фантастических романах. А недавно увидел американский фильм «Марсианин», как один из астронавтов получил травму и был потерян экспедицией, ракета стартовала без него. Так сейчас я смотрел кругом с кондуковской горки, и думал: ну точно, точно здесь…

На киношном Марсе, правда, не было озер, а здесь они есть, но пока подо льдом, будто мертвые. Зато знаменитый здешний красный грунт, став мокрым от постепенно таящего снега, настолько сейчас красный, что жуть берет. Человеку с воображением в Кондуках не по себе, и я все время жду, когда же начнутся сообщения о случающихся здесь паранормальных явлениях… Впрочем, знаю когда. Как только на нашем местном Марсе организуют обещанную туристическую зону. Тогда и летающие тарелки начнут из озер вылетать, и люди во временных порталах блуждать, как ежики в тумане… За определенное вознаграждение я бы мог придумать тут много чего.  

Но, если честно, мне совсем не хочется, чтобы сюда толпами начали ездить. От людей только грязь. И разрушение ауры этого места.

Рассвет у церкви Михаила Архангела

О долине Красивой Мечи и таинственных культовых и природных памятниках не устают писать: блогеры, туристы, любопытные. Кажется, все пропитались тайнами этого места, кроме специалистов. А потому и домыслов — пруд пруди. Чего стоит версия, что церковь на самом деле таковой не является, это-де доменная печь. Потом уж ее в храм-то добрые люди переделали…

Может и так. Но люди злые трижды взрывали этот храм, да так и не смогли полностью разрушить. От церкви только стена откололась, притом на такие большие куски, что использовать кирпич не представлялось возможным. Храм Михаила Архангела настолько крепок, что не остается никаких сомнений в изначальном культовом предназначении здания. Наверное, в нем можно было бы пережить ядерную войну.

Но странностей тут все равно не мало. Это единственный храм, на который можно посмотреть сверху, не будучи птицей. Он не на самом высоком месте в округе, не на холме, на на его склоне. И если войти на вершину холма, церковь оказывается у твоих ног, что, вообще-то неправильно. Вероятно, у зодчих были резоны ставить храм именно так, а не иначе: строительство на склоне сложнее и дороже. Но что конкретно послужило причиной такого решения, могли бы сказать спецы, да им все не до того.

Расположение храма внизу долины, где на рассвете всегда курится туман, и солнце проходит сквозь него, будто рождаясь из пена морской, очень впечатляет. Есть в этом какое-то единство Бога с земным, а не главенство над ним. Да еще погост вокруг, понемногу растущий и сегодня, хотя деревень тут нет, и мегалиты неподалеку, самый большой из которых, Конь-камень, тоже пытались взорвать, и неописуемая красота этих мест — все дышит тайной. Здесь чувствуешь, что быть профессиональным фотографом явно недостаточно. Надо быть краеведом. А еще лучше — подвижником, способным восстановить разрушенное.

Скит у проезжей дороги

Бывая в Свято-Введенском мужском монастыре, всякий раз удивляюсь впечатлению чистоты и целостности этого святого места. Зимой, когда все покрыто белейшим сверкающим снегом, это особенно тешит душу. И не подумаешь никогда, что судьба обители не драматична даже, а трагична, иногда настолько, что лишь молитвами ее подвижников она могла восстать из пепла.

Поляки полностью ее сожгли когда-то, а всю братию перебили. Но самые большие разрушения принесли советские годы и Великая Отечественная война.

В сентябре 1921 года, согласно решению президиума Тульского губисполкома о ликвидации всех монастырей в Тульской губернии, Свято-Введенский Макарьевский Жабынский монастырь был упразднён, его храмы закрыты. Богослужения совершались лишь в приходской Введенской церкви, что возле кладбища.

С 1927 по 1941 годы на территории бывшего Жабынского монастыря размещался штаб 250-го стрелкового полка.

В декабре 1941 года Жабынь оказалась в зоне ведения активных боевых действий. На территории Жабыни находились позиции советских войск, а на другом берегу реки Оки немецкие позиции. С немецкой стороны по Жабыни вёлся яростный артиллерийский и миномётный обстрел. Он нанёс значительные разрушения строениям Жабынской пустыни. Были полностью разрушены колокольня, двухъярусная церковь и настоятельский корпус, сильно пострадали Введенский храм и братский корпус, в Знаменской церкви был разрушен купол, Макарьевский храм не пострадал.

С 1947 по 1975 годы в здании Макарьевского храма располагалась сельская школа, а после 1975 года до 80-х годов на территории Жабыни размещался пионерский лагерь, в здании Знаменского храма находилась столовая для детей.

В 1987 году Белёвский райисполком принял решение о строительстве в Жабыни базы отдыха. Была асфальтирована дорога к Жабыни. Но так как был поднят вопрос о том, что Жабынь является местом научных археологических исследований, а строительство базы отдыха приведёт к утрате памятников истории, то в январе 1991 года Белёвский райисполком отменил своё прежнее решение. А в марте 1991 года Тульский облисполком принял решение о передаче Жабынской Введенской Макариевской пустыни в пользование Тульской епархии.

Так и существует сегодня этот скит — разделенным на две части проезжей дорогой. И все равно радует сердце профессионального фотографа целостностью, единством. Вот пример для подражания и для страны нашей, и для любого грешного человека, ищущего путь к Богу.

Обитатели Анастасова монастыря

Котейки, тут и там встречающиеся на территории Анастасова монастыря ухоженностью и упитанностью не отличаются. Будто, как и монахи, неустанно утруждают себя постом и молитвой.

Это почти дикие коты, подзаборные. Видно, что на довольствие здесь их не ставят. Хотя и не гонят прочь… Монахов понять можно, потому как, если котов холить да лелеять, много же их наберется. Окрестное население сразу перестанет топить котят в ведре с водой, а после каждого окота начнет приносить их в монастырь: помилосердствуйте, божьи люди.

Котам Анастасова монастыря приходится охотиться, благо помещение тут много и мышей, соответственно, тоже. И эта жизнь своим трудом вызывает уважение к каждой кошачьей особи. Вон они какие живописные — с характерами, со своим отношением к окружающему миру. Не налюбуешься.

Прогулки по Ясной Поляне

Я не люблю межсезонье. Природа сутулится, скукоживается, как прохожие, что бегут по улицам, мечтая о домашнем тепле. Невозможно понять, почему нулевая температура в купе с сыростью и промозглым ветром воспринимается куда болезненнее, чем минус 15 градусов на солнце. Мороз и солнце — день чудесный, а относительное осеннее тепло и хмарь убивают последнее настроение. Профессиональному фотографу в такую погоду на пленере делать нечего. Пейзажная съемка отменяется по причине плохого состояния пейзажа. А потому — самое время обработать карточки с недавней золотой осенью в Ясной Поляне. Всего пара недель прошла, а какая разница между тем что сейчас за окном, с тем что было!

Для Пушкина «очей очарованье» начиналось бабьим летом в Болдинской усадьбе. Для Толстого — в Ясной. Это прекрасно, что каждый из нас может за двадцать минут добраться до Яснополянского заповедника и почувствовать себя немножечко поэтом. А коли не хочется в такую погоду носа из дому высовывать, можно фотки посмотреть. Где и листва золотая, и слабеющее осеннее солнышко все еще смотрит ласково.

У церкви Троицы Живоначальной

Эту удивительную деревенскую церковь в Бехово я уже снимал — во все времена года. Теперь вот — осенью. Всякий раз это совершенно другие картинки: весной одни, летом или зимой — иные. Можно уже составить календарь с видами на белый храм на высоком берегу Оки, и, уверяю вас, вам не надоесть смотреть на него весь год.

Золотая осень сама по себе красива, а уж если доминантой снимка оказывается белый храм не совсем обычной архитектуры так удачно вписанный в ландшафт, тут уж профессиональный фотограф в Туле не соскучится. Для полноты картины надо будет снять это место в дожде, в тумане, под снегопадом. Все впереди. Природа нашей полосы тем и хороша, что изменчива. Смотришь-смотришь, а насмотреться невозможно…

Анастасов монастырь утром

Отрядная песня туристов: «А мы едем, а мы едем за туманом…» для фотографов тоже актуальна. Во всяком случае мы ехали именно за ним — за туманом. И знали куда лучше всего поехать.

Долина, где стоит Анастасов монастырь при перепаде дневных и ночных температур всегда «дымится». Все окрестные ежики об этом знают. А туман в таком живописном месте, где доминанта белого храма принимает на себя первые солнечные когда все вокруг еще плавает в дымке — это мечта профессионального фотографа.

Мне больше всего нравится в тумане, что он движется. Делай снимки с одного ракурса, все равно получатся разные. Это особенно заметно в режиме слайд-шоу, когда просматриваешь отснятый материал.

Сегодня — первая серия, будут еще. Приятного просмотра!

Церковь Михаила Архангела в Маслово

Как странно живет современный человек. Он не смотрит на звезды. В городах их просто не видно — мешают огни. Мы перестали чувствовать себя частью Вселенной. Питаться ее вибрациями. Чтобы сделать это, теперь надо не просто выйти из дома, надо уехать от него как можно дальше.

Компания фотографов уехала из Тулы на Красивую Мечу. В ночь, 11 августа — как раз когда наша планета проходила метеоритный поток Персеиды — самую его гущу. Небо в августе низкое. Ни облачка. И это — настоящий праздник.

Здесь, в каньоне реки, среди холмов и мегалитов стоит церквушка, вернее то, что от нее осталось.Когда-то вокруг стояла деревня Маслово, но от нее уже ровно ничего нет, кроме отдельных развалин в кустах и заброшенного погоста, а церковь, которая была построена в 1805 году, единственная — стоит. В 30 годах прошлого века она была взорвана, и, наполовину обрушенная, напоминает сегодня московский Царь-колокол с отколотым куском. Будто все еще звонит звездной ночью по нам, грешным…

Мы подсвечивали руины храма фонариками, чтобы как-то оживить это место. И бесконечно смотрели вверх. Насмотреться невозможно. Летят метеоры, нет ли, небо все равно бездонное звездное втягивает тебя, как свою часть. Как блудного сына.

К сожалению, даже самые лучшие снимки не способны передать восторг единения с миром.

Рассвет в Епифани

В нашем стремительно меняющимся мире, утратившем все системы координат, чтоб не сойти с ума, надо хотя бы изредка наблюдать нечто неизменное. Например, рассвет над Успенским скитом в Епифани. Иначе на самого себя будет жалко смотреть, а какой-нибудь деревенский кузнец объяснит твою суетность как в фильме «Формула любви»: «От глупых сомнений, Фимка. Вот глядит человек на солнышко и думает: взойдёт оно завтра аль не взойдёт?»

Когда я в этом фотосезоне снова приехал в Епифань, просто дух захватило от радости. Та же утренняя долина, с которой сползал последний туман. Тот же строгий молчаливый монастырь на холме. Тени на траве. И главное — те же мои знакомые лошадки!. Будто и не уходили никуда, так и щиплют все тот же прошлогодний клеверок. Это классно! Мир не сдвинулся, он все тот же!

Считается, что в этом месте профессиональный фотограф всегда найдет фактуру для удачного снимка. А я думаю, сюда ездят пропитаться равновесием, гармонией, красотой. Это — главное. А снимки просто побочный продукт твоей молчаливой молитвы, рождающей уверенность что солнце все равно взойдет.

Охотники за рассветами

Полагаю, мы выглядим чудаковато. Пятеро взрослых мужиков стартуют из Тулы в два часа ночи, чтобы сфотографировать восход солнца в каком-нибудь медвежьем углу. Это не каждый поймет. особенно — тот, кто рассвет последний раз видел во время школьного выпускного… Мне кажется, многое исправилось бы в природе человеческой, если бы мы не забывали хоть иногда побыть один на один с мирозданием. Например, в Кондуках.

Вряд ли можно найти профессионального фотографа, который здесь ни разу не был. Я постоянно ловлю себя на мысли, что фильм о высадке землян на Марс надо снимать именно в этих местах. Потому что рукотворный шахтерский пейзаж производит впечатление инакости, какой-то «естественной неестественности», будто это близкая по условиям, но — чужая планета. А уж когда низкое рассветное солнце закрасит и без того красноватые грунты озерных берегов, чувствуешь себя настоящим инопланетянином. Снимки получились что надо — миссия выполнена.

Утро в Захаровке

Иногда остается только удивляться как совершенно много разных пейзажных снимков может сделать профессиональный фотограф в одном и том же месте. Чуть повернешься, и уже другой ракурс, по другому идет свет, туман тянется в иную сторону. Рассвет вообще время удивительное, можно и не поворачиваться даже — все вокруг само меняется вместе с поступательным движением солнца.

Есть люди, которые ездят за пейзажами за тридевять земель и потом публикуют снимки, где радует не искусство фотографа, а красота нашей земли. Я не против — можно и так снимать. Но даже если ты в десятый раз отправляешься все в ту же Захаровку, обнаруживаешь, что красоты и здесь хватает — не наглядеться.

Ночь на берегу Соловы

Деревянный мост, что у деревни Захаровка, я уже снимал. И летом. И зимой. На закате. На рассвете. А оказывается, он и в три часа ночи потрясающе выглядит.

Рассвет только-только зачинается, сильный туман, расстилающийся полосами-рукавами. И в густом молочном мареве внезапно проступает это невероятное сооружение. Оно включает фантазию даже если ты не хочешь: настолько это нереальный хаос бревен, напоминающий бобровую плотину. Здесь не просматривается четкой конструкторской задачи, будто над мостом трудились не люди, а хвостатые острозубые грызуны. Несоответствие маленькой речушки и грандиозной переправы через нее заставляет думать о бобрах-великанах. Построили они свою платину, и сгинули куда-то. А люди пользовались потом, даже на тяжелых грузовиках здесь гоняли…

Солова невероятна живописна, на воде хороводы кувшинок, тишина. А восходящее солнце каждую минуту изменяет общую картину и профессиональный фотограф может нажимать на спуск бесконечно: всякий раз на том же самом месте будет уже другой пейзаж.

Хорошо иметь профессию, которая заставляет тебя не пропустить мимо земную красоту!

Цветение яблоневых садов в Белёве

Когда в Японии зацветает вишня, все бросают свои дела и едут созерцать это явление. Цветение сакуры происходит до появления первой листвы и представить себе насколько оно красиво, можно по нашей вишне, хотя ее лепестки куда меньше и не розовые, а белые. Мне кажется, большее впечатление производят у нас не вишневые, а яблоневые сады, хоть яблони цветут, когда молодая листва уже есть.

Цветущие яблони я люблю снимать в Белеве, здесь мне кажется, что от яблонь пастилой пахнет. Когда видишь бесконечные ряды яблоневых деревьев, сплошь покрытых белыми и розовыми лепестками, когда представишь, что почти каждый цветок станет яблочком и вдохнешь этот удивительный запах, поневоле обрадуешься, что ты один на один с весенним садом. А то была бы у нас традиция созерцания яблоневого цвета, сбежался бы сюда весь Белев и половина Тулы, и профессиональный фотограф остался бы без карточек — люди в кадре тут явно ни к чему.